Управляющий партнер и адвокат Виктория Шакина рассказала о праве женщины на распоряжение судьбой эмбриона, полученного в ходе процедуры ЭКО

В большинстве случаев при проведении процедуры искусственного оплодотворения образуется несколько эмбрионов, и часть из них не имплантируется в тело матери, а «замораживается». В таком случае возникает вопрос: вправе ли женщина «подсадить» новый эмбрион из числа замороженных без согласия биологического отца ребенка?

Из анализа российской судебной практики и постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) можно сделать следующие выводы.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» обращается внимание на то, что родительские права и обязанности у обоих родителей возникают после рождения ребенка только в том случае, если они состоят в браке и дали согласие на имплантацию эмбриона в письменной форме. Рассмотрим это постановление детально.

Согласно абз. 1 п. 3 ст. 52 СК РФ супруг, давший в порядке, установленном законом, согласие на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона в письменной форме, не вправе при оспаривании отцовства ссылаться на эти обстоятельства. В соответствии с позицией постановления эта норма не запрещает супругу оспаривать запись об отцовстве по иным основаниям.

Верховный суд делает акцент на том, что в целях правильного разрешения иска об оспаривании отцовства лицом, записанным в качестве отца ребенка, рожденного в результате применения названных методов, судам следует проверить такие обстоятельства, как: имело ли место рождение ребенка в результате применения метода искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона, добровольно ли и осознанно ли было дано указанным лицом согласие на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, на какой срок было дано такое согласие и не было ли оно отозвано до истечения этого срока, не истек ли данный срок на момент проведения искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона».

В то же время интересно, что в данной ситуации фактическое сожительство не может приравниваться к браку. В деле № 88-22341/2022, рассмотренном Шестым Кассационным судом общей юрисдикции 25 октября 2022 г., лица состояли в фактических брачных отношениях, в том числе вели общее хозяйство, и вместе обратились в медицинскую клинику для проведения процедуры криоконсервации и хранения эмбрионов. Однако во время беременности своей сожительницы мужчина скоропостижно скончался, и возник вопрос о призвании ребенка к наследованию. В этих целях была проведена ДНК экспертиза, которая установила, что с вероятностью в 99,96 % мужчина является отцом ребенка. В то же время суд, рассматривавший дело, не признал отцовство, указав, что мужчина и женщина не состояли в браке, а, значит, «партнер» является лишь донором биоматериала, но не отцом ребенка. Исходя из этого, суд отказал ребенку в праве наследования.

При этом стоит понимать, что конкретного ответа на вопрос, в течение какого срока презюмируется согласие отца на подсадку эмбрионов, российское законодательство не предусматривает. Это устанавливается исходя из содержания договора об оказании медицинских услуг или договора хранения эмбрионов. Обычно такие соглашения заключаются на 1 год. При этом само по себе положение о том, что судьба эмбрионов на случай расторжения брака определяется супругой, вполне действительно и может быть включено в договор.

Так, в апелляционном определении Московского городского суда от 24.03.2015 г. по делу № 33-9401 бывший муж требовал прекращения договора об ЭКО ввиду расторжения брака, так как считал данный факт существенным изменением обстоятельств. Суд отказал истцу в удовлетворении исковых требований, указав, что заявление об информированном согласии супругов (подписанное ими до начала процедуры ЭКО) было направлено на закрепление прав и обязанностей сторон по отношению к эмбрионам на случай расторжения брака. Также суд отметил, что стороны имели возможность выбрать иные условия, касающиеся судьбы эмбрионов, полученных из их общего биоматериала, например: «судьба эмбрионов определяется мужем», «эмбрионы должны быть уничтожены», однако не сделали этого. Наконец, в Определении было обращено внимание на то, что истец не доказал факт нарушения оспариваемым договором его прав, а, значит, законные основания для расторжения договора отсутствуют.

Кроме того, момент заключения договора на хранение эмбрионов имеет ещё одно важное значение. Если он подписан до расторжения брака, то расходы по нему считаются общим долгом супругов. Однако если брак к этому моменту уже прекращен, то взыскать с бывшего супруга расходы на хранение эмбрионов не получится. Так, например, имеется Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 07.12. 2023 г. по делу № 88-32457/2023 в котором суд отказал истице во взыскании расходов на оплату соответствующей медицинской услуги, так как соглашение было заключено после расторжения брака и без его согласия.

Обращаясь к зарубежной практике, стоит, безусловно, отметить дело «Эванс (Evans) против Соединенного Королевства». В соответствии с обстоятельствами кейса в 2000 году врачи клиники Бата (Великобритания) сообщили Натали Эванс и ее сожителю J., что женщина сможет забеременеть только путем извлечения яйцеклетки из яичников, дальнейшего удаления яичников и последующей процедуры ЭКО. В ходе лечения Эванс спросила у докторов, можно ли заморозить ее неоплодотворенные яйцеклетки, однако ей сообщили, что подобные операции клиникой не проводятся, а, кроме того, такая манипуляция значительно снизит её шансы забеременеть. В то же время J. уверял заявительницу, что он точно готов стать отцом ребенка, и она не должна думать о рисках операции. Исходя из этого, Натали Эванс согласилась на проведение описанной выше процедуры. Соответственно, после того как в ходе оплодотворения было получено 6 эмбрионов, женщине удалили яичники, а эмбрионы были криоконсервированы.

Однако в 2002 году между супругами произошла ссора, ввиду чего J. обратился в клинику с требованием уничтожить эмбрионы. Заявительница была возмущена таким поступком своего сожителя и подала в суд иск о запрете J. отзывать свое согласие. Британский суд принял меру по обеспечению иска и выдал клинике распоряжение сохранить эмбрионы до вынесения окончательного решения по делу.

1 октября 2003 года иск Натали Эванс были отклонен. Суд сослался на то, что решение об ЭКО было принято J. исключительно исходя из посылки, что к моменту «подсадки» эмбрионов они с заявительницей будут состоять в отношениях. Расставание же позволяет мужчине воспользоваться нормой Закона об эмбриологии и искусственном оплодотворении и отозвать свое согласие на дальнейшее использование эмбрионов.

Заявительница не согласилась с решением суда и обратилась в ЕСПЧ. Она заявила, что суд нарушил ее право на уважение семейной жизни, так как образованные для ЭКО яйцеклетки были ее последним шансом родить ребенка. Более того, Натали Эванс обращала внимание суда на то, что она добросовестно полагалась на заверения J. о готовности стать отцом ребенка. В то же время ЕСПЧ посчитал доводы заявительницы несостоятельными, постановив, что право J. не становиться отцом их совместного ребенка так же важно, как и право Эванс стать генетической матерью, и признал решение английского суда обоснованным. Тем самым Натали Эванс лишилась единственного шанса забеременеть.

Идентичная ситуация рассматривается в Апелляционном определении Московского городского суда от 08.07.2021 по делу № 33-27798/2021. В данном деле мужчина и женщина заключили договор об ЭКО как супруги, не сообщив клинике, что в действительности не состоят в брачных отношениях, и установили, что в случае «расторжения брака» судьбой эмбрионов будет распоряжаться «супруга». В то же время в определенный момент ответчик обратился в клинику с требованием отозвать свое согласие на проведение ЭКО и расторгнуть договор. Истица возражала против удовлетворения требований ответчика, указывая, что это ее единственный шанс забеременеть, а, кроме того, между ними фактически прекратились семейные отношения, что синонимично расторжению брака. Однако клиника отказалась предоставить эмбрионы в распоряжение истицы, сославшись на то, что у нее отсутствуют действующие согласия всех сторон – участников программы. Женщина подала в суд иск об оспаривании отказа медицинского центра.

В то же время суд первой инстанции отказал истице в удовлетворении исковых требований. Апелляционная инстанция подтвердила правильность данного решения, указав следующее. Во-первых, при заключении договора и предоставлении добровольного согласия истица «знала об отсутствии зарегистрированных брачных отношений» и осознавала «правовые последствия сокрытия этого обстоятельства», а также «имела возможность заключить договор на иных условиях». Во-вторых, правило договора о праве женщины в случае расторжения брака распоряжаться эмбрионами самостоятельно не применимо к фактическому прекращению семейных отношений, так как сожители не представили медицинскому центру достоверную информацию о том, что они не состоят в браке, а действовали как супруги. Исходя из этого, суд указал, что действия клиники по сохранению эмбриона и отказу в его переносе заявителю в ситуации, когда ни сама истица, ни третье лицо не предоставили документов, подтверждающих факт заключения между ними брака и свидетельств его расторжения, не противоречат условиям заключенного между сторонами соглашения об оказании медицинских услуг, и не нарушают права женщины.

Таким образом, из анализа судебной практики российских судов можно сделать следующие выводы:

Для признания лица отцом ребенка необходимо доказать, что он добровольно и осознанно согласился на применение метода искусственного оплодотворения. В остальных же случаях – включая ситуации, когда родители ребенка состоят в фактических брачных отношениях без регистрации брака – отец ребенка будет считаться лишь донором генетического материала, что не влечет установления родительских прав и обязанностей между таким донором и ребенком;
Фактическое сожительство в вопросе согласия мужчины на ЭКО по своему юридическому значению не может приравниваться к браку;
Если лица ввели клинику в заблуждение, представившись супругами, то положение договора сторон о праве женщины самостоятельно распоряжаться эмбрионами в случае расторжения брака не применимо к фактическому прекращению сожительства;
Если договор на хранение эмбрионов заключен до расторжения брака, то расходы по нему считаются общим долгом супругов. Если же после, то такие расходы будут относится к индивидуальному долгу супруга, подписавшего акт.

Наконец, Европейский суд по правам человека считает право сожителя на отзыв согласия на ЭКО в любое время до «подсадки» эмбриона обоснованным, так как право мужчины не становиться отцом ребенка так же важно, как и право женщины стать генетической матерью, несмотря на то, что данная беременность может быть её последним шансом стать генетическим родителем.

Источник: zakon.ru